Каковы социальные условия, наиболее благоприятные для развития искусства?

Он наделит любое из этих изображений свойствами, не имеющими ничего общего с качествам их выполнения. В детстве ему сказали: «Эта грубо отесанная глыба — это бог войны, который даст тебе победу над врагами, если ежедневно приносить ему в жертву плоды». И в его глазах эта глыба, как бы грубо ни была она отесана, является высшим существом: он наделяет его чувствами, он страшится его, он его видит во сне, он видит его перед собою в бою. Он наделяет его воображаемой внешностью и страстями. Если дикарь — индус или египтянин, он уже хочет придать своему богу те материальные формы, какие ему рисует его воображение. Он не стремится к воспроизведению повседневно окружающих его существ, ему нужно не это. Он придает богу звериную голову на человеческом теле, он делает ему десятки рук, он его окрашивает в красный или синий цвет. Он поражен гордым, царственным или жестоким видом хищной птицы. Он берет основные черты ее головы, руководствуясь инстинктом, он еще более подчеркивает и преувеличивает очертания, созданные природой, и украшает этой головой торс своего бога войны. Никто и не думает оспаривать создавшийся миф. Но для того, чтобы постоянно вызывать поклонение, фигура бога должна быть колоссальной, он должен импонировать своими размерами и материальной мощью, так же как совокупностью идей, его создавших. Он должен находиться в темном помещении, далеко от взглядов. Его высекают в углублении скалы, либо помещают в глубине тесной крипты, в которую можно проникнуть, лишь миновав предварительно несколько более или менее протяженных гротов. Человек, оформляющий таким образом свою идею, учитывает, что ему подобные, проникая в это подземелье, будут охвачены благоговением и страхом. Он и сам испытывает те же чувства, хотя идол является произведением его рук. Пока он работает над ним, он охвачен стремлением воссоздать плод своего воображения и видит только камень и свой резец. С того самого дня, как идол будет закончен и установлен в крипте, он будет трепетать перед ним наравне со своим соседом, не приложившим рук к созданию идола, и станет ревностным участником культа. Художник обманут своим собственным произведением, в нем исчезнет воспоминание о грубом камне, которому он придал форму он будет видеть только воплощение своей мысли, он забудет о своем труде, собственное его произведение станет для него божеством, как для прочих людей. И не следует думать, что описанная способность человеческой души свойственна лишь первобытным народам. Она присуща в зачатке всем людям и во все времена. Развитый ребенок вырезает куклу из кусочка дерева. Это грубое изображение связано для него с чувством и мыслями, которых он не находит в первоклассной кукле от Жиру. Он дает ей имя, укладывает рядом с собою спать. Иногда это изображение (мы часто это наблюдали) представляет странное сочетание непонятных форм. Это плод грезы юной души, ощущающей потребность передать мысль, которую никто другой выразить не может. Эта потребность и есть искусство. Искусство есть, следовательно, форма, воплощающая мысль, а художник — тот, кто, создавая форму, добивается внушения через эту форму той же мысли окружающим. Для архитектора искусство есть осязаемое выражение мысли, видимое всем воплощение творческой потребности.

Разве мы не видим ежедневно, как при существующем уровне нашей цивилизации дети и грубые люди предпочитают совершенной гравюре несовершенное, условное изображение? Как они вкладывают в эти несовершенные изображения мысли, которых для них не существует в совершенном произведении? Нужно ли отнестись с презрением к этому чувству, как к следствию невежества? Не думаем. В своей основе это чувство вытекает из чистого родника, это— насущная потребность; правда, за отсутствием руководства она приводит к варварству.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15