О стиле и композиции

Развившееся с невероятной быстротой, дошедшее до своего апогея через 50 лет после первых робких попыток, это искусство, заняв господствующее положение, доходит до преувеличений в применении своих собственных принципов. Оно сурово следует по пути логического развития, ведущего его к злоупотреблениям, но с XIII по XV век оно ни разу не уклоняется от своей первоначально начертанной линии; оно усовершенствует практические приемы так, как никакое искусство никогда их не усовершенствовало; в конструкции оно доходит до целой системы строгих формул, в декоративных деталях — до рабского, а вскоре и до преувеличенного подражания природе; оно доводит реализм до применения в скульптуре уродства, но уродства нарочитого, отвечающего определенному типу в изображении человека. Все же выполнение не снижается, как в римском искусстве, — налицо преувеличения, злоупотребления, но не упадок. Так что когда XV век пожелал вернуться к подражанию античной архитектуре, он нашел искусных рабочих, способных архитекторов, сведущих и опытных во всех приемах своего искусства.

Что же мы видим в Италии в этот период от XIII до XV века? Сначала полную нерешительность; искусство, вернее, искусства делают попытки, претерпевают весьма разнообразные влияния; никаких твердых принципов, никакой связи между конструкцией и декоративными деталями; любовь к роскоши, к эффекту, и варварское исполнение, отзывающееся упадком: это уже не античная скульптура, это не откровенное подражание местной флоре, как во Франции; это —компромисс, лишенный стиля и характера, компромисс между римскими и византийскими традициями и влиянием северных искусств. Лишь в начале XV века Италия видит появление... не архитектуры, а архитекторов. Можно сказать, что с того дня, как эта страна была вырвана из-под власти Рима, она являет картину полного раздробления. Не только города соперничают между собой и вырывают друг у друга земли, но и в произведениях искусства видны лишь художники, а не принципы; индивидуальности иногда блестящи, но все же это не более, как индивидуальности. Поэтому изучение искусства архитектуры средневековья в Италии может дать лишь материал для биографий, но не для истории, а следовательно, и не для преподавания. Средневековые итальянцы, не будучи в состоянии создать искусство, так же как они не сумели создать нацию, естественно должны были вернуться к подражанию римскому искусству; они это и сделали столетием раньше нас; и здесь опять-таки появляются отдельные индивидуальности. Если изучать итальянский ренессанс, то о каком именно ренессансе говорить? О ренессансе ли Брунеллеско, Микелоццо, Леон-Баттисты Альберти, Браманте, Бальтазара Перуцци или о ренессансе Сансовино? Произведения этих мастеров, каковы бы ни были их особые достоинства, представляют собой индивидуальные произведения, между которыми нет той связи, того сродства, которое отрадно видеть в произведениях искусства одной страны, — сродства, которое с поразительной силой сказывается у нас в продолжение XVI века от Гаронны до Ла Манша.

Однако, благодаря влиянию этих итальянских мастеров XV века, молодая французская аристократия, по возвращении из походов Карла VIII и Людовика XII, желает строить итальянские палаццо. И мы увидим, как и здесь проявляется старая хитрость французских архитекторов, как галлы остаются галлами.


Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41