Об архитектуре римлян

Но эти трудности не останавливают римского архитектора, когда дело идет о выполнении программы, выработанной на; основании точных наблюдений функций сооружения. Именно эти глубоко продуманные общие планы римских сооружений прежде всего должны служить нам примером, ибо ни у одного народа они в такой абсолютной мере не управляют архитектурными формами или, вернее, композицией.

Римлянин никогда не идет ощупью; это признак высокой цивилизации, все подчиняющей общественной пользе. Он распоряжается, как хозяин, твердо знающий, чего он хочет и что ему нужно, и умеет добиться повиновения, так как умеет внушить исполнителям понимание своих целей. После римлян в области архитектуры всё утрачивает определенность: уже не правительства управляют искусством, а художники воплощают, как умеют, те неясные идеи, которые им внушают; хотя они приходят к замечательным результатам, они не могут уже достигнуть той рациональности, того единства, которое составляет основу архитектуры римлян.

Даже в настоящее время, несмотря на нашу цивилизацию, несмотря на мощность наших государственных учреждений, у нас все туманно и беспорядочно в области искусства. Мы сами не знаем, чего хотим, и не успеваем закончить строительство наших общественных зданий, как сейчас же в большинстве случаев замечаем, чего им недостает; и нам приходится или переделывать их или строить заново с большими затратами. Наши художники ведут споры о стиле, занимаются архитектурными ордерами, осуждают или хвалят иные художественные формы, принимают или отвергают иные традиции, но они и не помышляют о широком и правдивом подходе к оценке архитектуры, подобающей великому народу, они счастливы тем, что им позволяют лепить профили, которые им нравятся, и ставить тут и там колонны и башенки. Говорят, что мы латиняне. Так будем же, по крайней мере, походить на них в отношении этих положительных свойств. Я опасаюсь, что мы скорее похожи на тех византийцев, которые во время занятия армиями Магомета II их укреплений спорили о свете с горы Фавор.

Римляне рассуждают не так, как греки. Грека увлекает чутье художника, он найдет необходимым подчинить материальные нужды правилам своего искусства. Римлянин никогда не поставит на первое место правил искусства, любви к абсолютной красоте, если угодно, отодвинув на второй план удовлетворение материальных запросов. Вот яркий пример. Посмотрите на пропилеи в Афинах или в Элевсине,— их можно принять за храмы. Не напоминают ли эти крепостные ворота своим наружным видом фасад священного здания? Если бы не три двери, пробитые в стене за входным портиком, можно было бы принять эти сооружения за наружную часть храма. Римляне никогда не придавали входу в цитадель вид храма. У них каждое здание принимает формы, выражающие его истинное назначение, и если архитектурные детали, украшения, не гармонируют иногда с общей формой, то это заимствованное декоративное убранство никогда не приобретает такого значения, чтобы оно могло повлиять на основной массив сооружения, продиктованной определенной программой.

Мы скоро увидим, какое развитие получил этот римский принцип и как им злоупотребляли; так все принципы, как бы хороши, как бы правдивы они ни были, обречены на гибель именно вследствие злоупотребления их применением.

Дальше мы увидим, как в ту эпоху, когда думали возобновить римскую архитектуру, оставлены были в стороне основные качества этой архитектуры и воспроизводилось лишь то, что было в ней чужого, т. е. та внешняя оболочка, с которой у римлян были связаны лишь понятия роскоши и приличия.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22