Первая модель социально-эстетической значимости дизайна
В промышленно развитых странах теоретики материальной культуры шли от техники к эстетическому осознанию рядовых материальных форм, а в революционной России, где одновременно существовало пять хозяйственно-экономических укладов, шли от социального преобразования, жизни к наиболее живым по тем временам, традиционно качественным формам, каким было строительство из дерева. II поэтому, когда во время праздничных оформлений городской среды возникали дощатые павильоны, украшенные лозунгами, когда конструктивисты брали принцип непрерывно растущей, строящейся системы стоек и балок, их формы не казались отвлеченно-экспериментальными, а немедленно получали значительное социально-эстетическое обоснование, казались закономерными произведениями народного творчества.
Социалистическая революция была неотъемлема от индустриализации всей страны. Причем распространение технических новшеств по всей территории СССР, где еще сохранялись следы многоукладности, было неравномерным и вызывало различное социально-эстетическое отношение к ним. Для более развитых в техническом отношении центров России техника выступала как повседневная реальность. Вызванные первой мировой и гражданской войнами, хозяйственной разрухой трудности воспринимались утилитарно-функционально, но в общественном сознании они -не были непреодолимыми, долгосрочными. Их затмевали идеи всеобщего социального и технического переустройства непосредственного окружения людей. Образное соединение будущего и сегодняшнего дня стало ведущей темой литературы и искусства 20-х годов. Говоря о своей книге «Месс-Менд, или Янки в Петрограде», М. Шагинян отмечала: «Может быть, читатель удивится тому, как описывает Джим Доллар Петроград 23-го года. Разумеется, он не был и не мог быть таким, и его чудесные лаборатории, Аэро-электроцентраль и экспериментальные заводы — плод авторской фантазии. Но я решила описать нашу страну такой, какой мерещилась она мне в далеком будущем, — светлой страной непобедимой техники, величайших открытий, победы над голодом, климатом, болезнями. И этот утопический элемент надо было выдержать, во-первых, в тонах сказки, во-вторых, в виде такого волшебства, какое могло представиться глазам выдуманного мной американского автора» .
Тот же подход проявился в книге И. Оренбурга «А все-таки она вертится», в «Аэлите» А. Толстого и многих других. Архитекторы соревновались между собой в утопических на первый взгляд, но принципиально новаторских по духу проектах городов-садов, высотных зданий, летающих городов будущего.
Для более отдаленных от промышленных центров районов страны само налаживание хозяйственной жизни и появление современной техники — радио, электричества, железных дорог — было почти чудом, наглядным символом наступающей повой жизни. Техника в сочетании с социальными изменениями превращалась в активную революционную силу, воспринималась массами людей в высшей степени образно, метафорически. Выполнение плана ГОЭЛРО, строительство металлургических комбинатов и машиностроительных заводов — все это быстро превращалось в достояние социальной жизни, духовной культуры общества. Так, во время строительства Днепровской ГЭС им. В. И. Ленина в Запорожье (1927—1932 гг.) проект группы В. А. Веснина был выбран из ряда других, подчеркнуто деловых, технологических, разработанных зарубежными консультантами. Подводя итоги дискуссии по проектам Днепрогэса, А. В. Луначарский сказал о Веснине: «Он проектирует монументальное здание, которое является не только электростанцией, по и памятником строительства революционной эпохи, он допускает, что кроме продиктованного функциями внутреннего содержания он должен разрешить задачу функции социально-психологической — то внешнее, впечатляющее, что оно вносит в наш внутренний обиход... Это есть азбука социалистической архитектуры, иначе вы ровно ничем не будете отличаться от передовых американских инженеров».
Для эстетического осознания индустриальной реконструкции страны были важны не только выдающиеся по своей значимости, но и вполне рядовые, жизненно необходимые сооружения. Ведь создание промышленных зон, крупнейших комбинатов первых пятилеток требовало одновременного возведения больших жилых массивов, прокладки дорог, открытия школ, больниц, учреждений культуры. В них воплощалось новое, социалистическое отношение к жизни...