Техническая эстетика в системе эстетического знания
Вначале проблемы технической эстетики были подняты в газетных и журнальных очерках, посвященных художникам и архитекторам, пришедшим работать на производство, обратившимся к сфере быта. О ней говорилось в обзорах промышленных и декоративно-прикладных выставок, на которых станки и бытовые приборы, мебель, одежда, стекло и керамика рассматривались с позиций формирования нового облика жизни, нового стиля.
Интерес к технической эстетике в нашей стране был связан с развитием индустриального домостроения и устранением излишеств в проектировании и отделке зданий. Этот процесс затронул практически все аспекты архитектуры и предметной среды. Его народнохозяйственная значимость отражена в правительственных постановлениях 50—60-х годов. В самом крупном из них — «О развитии жилищного строительства в СССР» (постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 31 июля 1957 г.) — были даны обоснования новых архитектурных принципов и предусматривалось повсеместное строительство «благоустроенных квартир для заселения одной семьей» на основе типовых проектов и «изготовление малогабаритной мебели и встроенного кухонного оборудования для квартир нового типа». Архитектура и предметная среда стали предметом широчайшего обсуждения во всех слоях населения. На первый план вышли проблемы соотношения старого и нового, эстетической ценности одних предметных форм и угасания интереса к другим предметным формам, что сопровождалось резкой переоценкой художественной значимости старого бытового окружения (морально устаревшие вещи просто выбрасывались).
Процесс всеобщей замены предметных форм на новые приобрел самоценность, хотя предлагавшиеся решения не всегда бывали достаточно продуманными и удачными, В оформлении интерьеров преобладала эскизность. Увлекались косыми углами, хаотично разбросанными пятнами цвета, упрощенными изображениями, придававшими ощущение освоенности нового архитектурного пространства. Однотипность художественной проработки, геометрическая угловатость, порожденная увлечением индустриализацией быта, приводили к стилевой общности бытового окружения. В теории искусства это заставляло пересматривать сложившиеся представления о соотношении «высоких» и «прикладных» видов искусства и их влиянии на процессы стилеобразования.
В те же годы началась дискуссия о так называемых «физиках и лириках». Поводом для нее послужила статья в газете одного инженера, где говорилось, что в век техники искусство изжило себя и его роль может быть сведена только к отдыху после рабочего дня. Поэт Б. Слуцкий написал тогда наполненные скрытой иронией строки:
Что-то физики в почете,
что-то лирики в загоне.
Дело не в сухом расчете,
дело в мировом законе.
Это самоочевидно,
спорить просто бесполезно.
Так что — даже не обидно,
а, скорее, интересно
наблюдать, как, словно пена,
опадают наши рифмы
и величие степенно
отступает в логарифмы.
Понадобилось совсем немного времени и усилий, чтобы доказать обратное. Эстетическое начало все больше проникает в повседневную жизнь, научно-техническая революция и искусство не противоречат друг другу. Существует множество примеров того, насколько высоко представители науки и техники (конечно, творческие представители, а не обыватели во всем остальном, что выходит за пределы текущей, сиюминутной работы) ставят эмоционально-чувственный, эстетический аспект в своей деятельности. К нему относится психологически объяснимое, по малопонятное по своей природе озарение, сопровождающее процесс открытия, изобретения нового, чувство удовлетворения от лаконизма, функционального совершенства и в конечном счете красоты конструкции, знакомое математикам, физикам, химикам и т. д.