Об архитектуре римлян

Как бы мало ни заботил римлянина вопрос о стоимости рабочей силы, он все же обладает слишком дисциплинированным умом, слишком трезвым мышлением, он слишком хороший администратор для того, чтобы возводить ненужные сооружения. Его конструктивные расчеты вскоре доказывают ему, что столбы, поддерживающие крестовый свод большого зала, и цилиндрические своды четырех малых зал будут так же уравновешивать распор и при меньшей кубатуре; он облегчает эти столбы подобно тому, как это показано на рис. 13, оставляя в малых залах на поверхностях столбов полукруглые ниши со сводом, приходящиеся как раз под пятами цилиндрических сводов. Этим он увеличивает свободное пространство в четырех малых залах. Такого рода постройка, представляющая собой, собственно говоря, лишь конструкцию из щебня с раствором, облицованную кирпичом, не требует ни снаружи, ни изнутри никаких декоративных украшений, вытекающих из ее структуры. Но римлянин полон великолепия: ему недостаточно того, что он строго выполнил программу, — он желает украсить свое сооружение; он велит, например, поставить портик перед одним из фасадов. Этот портик, разумеется, имеет свое практическое назначение, но для римлянина это уже роскошь. Он пригласит мастеров, велит добыть монолитные колонны, огромные блоки, так как средства его не ограничены, и когда он хочет показать свое богатство, он не любит делать это наполовину. Конструкция здания, которое мы только что описали, принадлежит ему неотъемлемо, это его собственное искусство: он позаимствует у греков одну лишь декоративную роскошь.

Но здесь дело идет уже не о лицевом фасаде одиноко стоящего храма, силуэт которого вырисовывается на фоне неба; перед этими массами кирпича тонкости греческого дорийского ордера, его контуры, так хорошо рассчитанные в отношении окружающего их света и воздуха, эти фонтаны с углом сильно притуплённым, чтобы не казалось, что они давят на расположенный ниже ордер, — все эти тонкости искусства, находящего наслаждение в изысканности малейших деталей, живущего исключительно для самого себя, пропадали бы даром, были бы смешны. Мы не знаем, чувствует ли это римлянин, — вероятно, да; грек, несомненно, это понимает. Римлянин изберет поэтому ордер более богатый, но менее Изящных контуров, чем греческий дорийский ордер. Он возьмет ионийский ордер или, еще вернее, коринфский; так как в нем, несмотря на его элегантность, имеются глубокие тени, более многочисленные профили, резкие сочетания, яркие контрасты, благодаря которым он будет более четко выделяться на компактном массиве сооружения. Внутри здания римлянин прикажет покрыть своды тонкой штукатуркой. Он расчленит их поверхность, чтобы этим показать их величину. Эта штукатурка будет обработана скульптурно, но в соответствии с толщиной материала, т. е. на ней будет лишь плоский орнамент, хорошо поддающийся окраске и способствующий производимому ею эффекту. Римлянин облицует нижние части стены плитами цветного мрамора, разделенными слегка выступающей профилировкой, так как он не хочет нарушить впечатление единства, которое должен сохранить зал, освещенный рассеянным светом. Ему нравится, когда наружная облицовка его здания имеет резкие выступы, бросающие широкие тени, гармонирующие с грандиозностью сооружения; для него в равной мере желательно, чтобы внутренняя облицовка имела роскошный вид, сохраняя при этом единство и спокойствие.

Итак, у римлян свой вкус, и к нему не нужно относиться с пренебрежением, отнюдь нет. Этот Своеобразный вкус римлян должен быть оценен, так как он может в настоящее время сыграть для нас роль путеводителя, и вот почему: французские учреждения, французские законы, французское административное устройство и способ управления теснейшим образом связаны с римским управлением, администрацией, законами и учреждениями; французский язык—дитя латинского языка; материальная сущность французов — от римлян. Но характер французов, их чувства, направленность их ума сильно приближаются к темпераменту афинян. Французы обладают некоторыми из их качеств и почти всеми их недостатками; их язык, который, к сожалению, стал для французов таким далеким, как бы проникает во французский, добавляя в него аттическую соль. Если при составлении полицейского приказа об аресте французы пользуются исключительно словами римского происхождения, то они не могут вести спор, погрузиться в интеллектуальную сферу, в область философии или науки, выражать новые идеи иначе, как призвав на помощь слова греческого происхождения и пользуясь греческими выражениями.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22