О стиле и композиции

Меня не раз обвиняли в строгости и даже в несправедливости по отношению к искусству века Людовика XIV; хотя этот век и достаточно величествен, чтобы не нуждаться в моем поклонении, я все же попытаюсь обосновать свою оценку. Именно потому, что я считаю Людовика XIV великим королем, мне грустно найти в нем дух, мало способствующий подлинному развитию искусств. Когда монарх не вмешивается в вопросы искусства, предоставляя им полную свободу, его не приходится делать ответственным за их процветание или упадок во время его царствования. Но когда абсолютный монарх претендует на влияние во всех областях, и даже в области умственного труда своих подданных, то позволительно, я полагаю, делать его ответственным за ослабление этого труда; и никто не будет возражать против того, что архитектурное искусство было более блестящим в момент совершеннолетия Людовика XIV, чем в момент его смерти. С его архитекторами происходит то же, что и о его министрами и генералами. Он начинает с того, что призывает к себе таких людей, как Кольбер и Лувуа, а кончает Шамильярами и Поншартрэнами. Он находит де Бросса, ле Мерсье, Блонделя, Франсуа Мансара, а кончает тем, что поручает крупные работы таким, как Перро, как Ардуэн-Мансар, вся заслуга которого заключалась в том, что он носил имя своего дяди. Людовик XIV, этот истинно французский король, столь остерегающийся иностранных влияний, смотрит на искусство только глазами римлян, и каких римлян! Он хочет соперничать с древним Римом и, обладая таким прямым умом, уверенным, трезвым во всем, верно оценивающим то, что правильно и уместно, он, вместе с тем в области искусства душит природный, самобытный гений в том народе, который он сам сплачивает воедино, территорию которого он же расширяет.

Но начиная с середины XVI века искусство у нас явно сбивается с пути; его история полна постоянных противоречий, оно потеряло дорогу. При Екатерине Медичи народ, художники питают отвращение к итальянцам и ко всему, что исходит из Италии, а между тем, подражают итальянским искусствам. При Генрихе IV и Людовике XIII клянутся одной только древностью, между тем как искусства вновь обретают французский характер.

При Людовике XIV думают лишь то, что думает Людовик XIV. У короля самое французское из всех сердец, когда-либо бившихся в груди монарха, а он требует римской архитектуры, он сам приказывает изображать себя в живописи и в скульптуре в виде римского императора. При Людовике XV и политика и искусства приходят в упадок. Философы говорят от имени разума, между тем как никогда искусство так мало не подчинялось разуму, как в эту эпоху. При республике национальный дух доходит до исступления: сносят наши национальные сооружения и ищут образцов в Риме, у наших древних учителей. Крича: «смерть аристократам!», стремятся воспроизвести архитектуру античных аристократических цивилизаций.

Я не собираюсь вносить шовинизме искусство. Искусство принадлежит всему человечеству, в какой бы части земного шара оно ни развивалось; у него нет отечества, — я знаю это и признаю. Но каждый народ и, если угодно, каждая цивилизация (ибо в этом отношении территориальные границы не всегда совпадают с фактическими) обладают, как я уже говорил, своим особым гением, который нужно распознавать, и именно потому, что мы в продолжение трехсот лет очень часто не сознавали своей собственной гениальности, наши искусства, после стольких перемен, выродились и не знают, ни к какой эпохе, ни к какому народу примкнуть. Хорошо обладать космополитическим духом, считать, что все люди братья, что все идеи являются собственностью всех, но действительность показывает нам на каждом шагу, что ум у нас, французов, устроен иначе, чем у наших соседей, англичан и германцев. Нужно использовать идеи наших соседей, но нужно иметь и свои собственные, поскольку мы можем их иметь; в особенности не нужно думать, что если другие пароды одарены или были одарены редким умом, самобытным творческим воображением, то нам абсолютно не дано их иметь. Мне не подобает только говорить о том, что представляет собой искусство нашего времени, чем оно может стать; надо заняться исканиями в этой области; и в этом мы все должны принять участие, ибо я не могу допустить мысли, что во Франции, пока Франция существует, искусство может погибнуть. Его жизненные соки пребывают в скрытом состоянии, но достаточно нескольких ясных дней и немного сознательного отношения, чтобы они напитали самые слабые его ростки.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41